По статистике Верховного суда за 2024 год, органами следствия было заявлено 93 тысячи ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения по стражу — помещения обвиняемого в СИЗО
В России по статистике за 2024 год только 0,35% оправдательных приговоров. Исходя из этого, шансы на то, что вас оправдают, если дело попадет суд, меньше не просто 1%, а меньше 0,5%. Можно сказать, что это как выиграть в лотерею или сделать ставку на тотализаторе, говорит адвокат Иван Хозяйкин.
Сам он своим доверителям говорит, что весь основной объем доказательной базы необходимо закладывать на стадии следствия. Здесь помимо так называемого фильтра в виде руководства следователя и самого следователя, существует еще и прокуратура, которая в конечном итоге утверждает обвинительное заключение по делу и согласовывает направление дела в суд. То есть, любые свои действия следователь совершает с оглядкой на мнение прокурора.
Соответственно, лицо, являясь субъектом дела, может обжаловать действия следователя, в том числе заявлять разного рода ходатайства и представлять свои доказательства. И если необходимо заложить некое сомнение в квалификации содеянного или в виновности доверителя, то основу для этого надо делать с самого начала следствия.
«Но тут мы говорим в целом об уголовном судопроизводстве, но не затрагиваем такую тему, как избрание меры пресечения. Что это такое? Это мера, которая избирается лицу, являющемуся субъектом по делу, то есть подозреваемым либо обвиняемым, на стадии предварительного расследования. И наиболее жесткая мера пресечения — заключение под стражу или простым языком — помещение в СИЗО. И здесь, конечно, статистика у нас тоже не в пользу, скажем так, либерализации действующей правоприменительной практики», — отметил адвокат.
По статистике Верховного суда за 2024 год, органами следствия было заявлено 93 тысячи ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения по стражу — помещения обвиняемого в СИЗО. Из них порядка 88 тысяч было удовлетворено. Конечно, здесь процент меньше, чем процент обвинительных приговоров, но, по словам специалиста, можно вести речь о неком обвинительном уклоне.
«Оснований для заключения под стражу, по сути, три — человек может продолжить заниматься преступной деятельностью, либо планирует сбежать от органов следствия, либо есть информация, что он оказывает или планирует оказать давление на иных участников следствия…. На практике обычно просто декларируется: «у нас есть основания полагать». Следователь заявляет ходатайство, и суд в большинстве случаев удовлетворяет его, помещая фигуранта в СИЗО. Нужно еще понимать, что суд не рассматривает вопросы виновности и доказанности на данной стадии, а только проверяет обоснованность избрания меры пресечения. Бывают, конечно, явные ситуации, когда человека задерживают при попытке сбежать из страны, или когда он начинает высказывать угрозы свидетелям, тогда появляются реальные подтверждения обоснованности его помещения в СИЗО. Но чаще основания носят декларативный характер без конкретизации, и в большинстве случаев суду этого достаточно для помещения человека в СИЗО, особенно когда вменяется совершение каких-то тяжких, особо тяжких преступлений или против личности. Хотя у нас в РФ с точки зрения закона, тяжесть содеянного сама по себе не является безусловным основанием для помещения человека в СИЗО. И нужно одно из этих трех оснований, которые мы перечислили», — пояснил Хозяйкин.
Адвокат считает, что необязательно по всем составам преступлений и все ходатайства следователя удовлетворять. К примеру, взять «экономику». Декларируется, что по экономическим составам, особенно когда это мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, людей в СИЗО не помещают. Но надо понимать, что разница между чистым мошенничеством и мошенничеством в сфере предпринимательской деятельности очень тонкая и зыбкая. И поэтому тут следствие может манипулировать — это «крайне субъективный фактор».
«Либо те же самые пресловутые дела, связанные с неуплатой налогов. Всем известны последние громкие дела с блогерами, когда их помещали в СИЗО. Хотя, на мой взгляд, здесь можно было эффективно применить меру пресечения в виде залога. Но главный критерий залога — он должен быть неудобен и некомфортен для лица, который его вносит. То есть, если обвиняемый имеет доход 500 тысяч рублей в месяц, то, наверное, залог в размере миллиона или полутора для него не будет являться неким дискомфортом. Но если залог будет кратный 50-100 раз, то потерять такую сумму будет уже ударом. Ведь что такое залог? Это когда сам обвиняемый либо его доверенные лица вносят денежные средства на счет судебного департамента. И если субъект является на все следственные действия, а потом дело прекращается, или наоборот выносят обвинительный приговор, то залог возвращается. Поскольку главной функцией меры пресечения является обеспечение эффективного судопроизводства по уголовному делу, то лицо, в отношении которого избран залог, не должно мешать и не противодействовать следствию, и не скрываться от органов следствия. Но у нас зачастую «мера пресечения» по своей сути является «мерой давления», как бы грубо это не звучало. Когда у человека есть риск помещения в СИЗО, он сделает все для того, чтобы туда не попасть. Например, самое очевидное, признает вину», — уточнил Хозяйкин.
При этом бывают и обратные ситуации, иногда обвиняемые говорят: все равно нам маячит реальное лишение свободы — изберите в отношении нас домашний арест, либо то же самое СИЗО, поскольку «хотя бы срок пойдет». В случае назначения наказания в виде реального лишения свободы, срок нахождения в СИЗО или под домашним арестом засчитывается в срок финального наказания.
Кроме этого, мера пресечения в виде помещения в СИЗО дискомфортна и для органов следствия, поскольку создает сложности для расследования — необходимо следственные действия проводить в СИЗО, ознакомление с материалами дела затягивается, когда там 30 томов, их можно месяцами носить лицу, содержащемуся в СИЗО. Адвокату тоже проблема туда попасть и организовать нормальную работу.
Стоит указать, что на 93 тысячи заявленных ходатайств по заключению в СИЗО, ходатайств об избрании меры пресечения в виде залога — всего78 за весь год, что красноречиво говорит о непопулярности данной меры у органов следствия.
«Вот у меня на практике была ситуация с домашним арестом. Решался вопрос о помещении в СИЗО, мы заявили ходатайство на избрание альтернативной меры пресечения в виде домашнего ареста. И когда встал вопрос, а где домашний арест отбывать, один из подзащитных настолько был удивлен, что его не в СИЗО помещают, что на вопрос об отбывании по месту регистрации, он сказал: да, по месту регистрации. А это крайне важно. Там же надо поставить некую базовую станцию, которая будет связываться с браслетом, который будет у человека на ноге и фиксировать его местонахождение, перемещения. И доверитель забыл упомянуть, что в месте, где он зарегистрирован, проживает его бывшая жена. И представьте картину, его привозят, женщина открывает и слышит: экс-супруг будет с вами жить как минимум два месяца. Был мини-скандал, думали, что дальше с ним делать. У нас УПК естественно не описывает случаи, что делать с лицом, которое не может отбывать домашний арест, поскольку там находится бывшая жена. В итоге утром провели еще дополнительное судебное заседание, в котором был изменен порядок отбытия домашнего ареста — адрес поменяли», — вспомнил адвокат.
Напомним, что член СПЧ Алексей Мельников в конце 2024 года рассказывал президенту РФ Владимиру Путину, что в России переполнены 22 СИЗО в восьми регионах. По его мнению, единственный выход из этой ситуации — чаще выбирать альтернативные содержанию под стражей меры пресечения, такие как домашний арест, залог, запрет определенных действий, поручительство, подписка о невыезде.
Источник: Агентство журналистских расследований «Москва»
Загрузить еще
